Неточные совпадения
Она
провела разрезным ножом
по стеклу, потом приложила его гладкую и холодную поверхность к
щеке и чуть вслух не засмеялась от радости, вдруг беспричинно овладевшей ею.
— Даже чаем напою, — сказала Никонова, легко
проведя ладонью
по голове и
щеке его. Она улыбнулась и не той обычной, насильственной своей улыбкой, а — хорошей, и это тотчас же привело Клима в себя.
Но Нехаева как-то внезапно устала, на
щеках ее, подкрашенных морозом, остались только розоватые пятна, глаза потускнели, она мечтательно заговорила о том, что жить всей душой возможно только в Париже, что зиму эту она должна бы
провести в Швейцарии, но ей пришлось приехать в Петербург
по скучному делу о небольшом наследстве.
— Ну, вот видите, — сказал мне Парфений, кладя палец за губу и растягивая себе рот, зацепивши им за
щеку, одна из его любимых игрушек. — Вы человек умный и начитанный, ну, а старого воробья на мякине вам не
провести. У вас тут что-то неладно; так вы, коли уже пожаловали ко мне, лучше расскажите мне ваше дело
по совести, как на духу. Ну, я тогда прямо вам и скажу, что можно и чего нельзя, во всяком случае, совет дам не к худу.
Анна Михайловна вынула из кошелька и в темноте подала ему бумажку. Слепой быстро выхватил ее из протянутой к нему руки, и под тусклым лучом, к которому они уже успели подняться, она видела, как он приложил бумажку к
щеке и стал
водить по ней пальцем. Странно освещенное и бледное лицо, так похожее на лицо ее сына, исказилось вдруг выражением наивной и жадной радости.
Он ничего не говорил, но пристально вслушивался в ее порывистый, восторженный и бессвязный лепет, вряд ли понимал что-нибудь, но тихо улыбался, и чуть только ему казалось, что она начинала опять тосковать или плакать, упрекать или жаловаться, тотчас же начинал ее опять гладить
по головке и нежно
водить руками
по ее
щекам, утешая и уговаривая ее как ребенка.
— Теодор! — продолжала она, изредка вскидывая глазами и осторожно ломая свои удивительно красивые пальцы с розовыми лощеными ногтями, — Теодор, я перед вами виновата, глубоко виновата, — скажу более, я преступница; но вы выслушайте меня; раскаяние меня мучит, я стала самой себе в тягость, я не могла более переносить мое положение; сколько раз я думала обратиться к вам, но я боялась вашего гнева; я решилась разорвать всякую связь с прошедшим… puis, j’ai été si malade, я была так больна, — прибавила она и
провела рукой
по лбу и
по щеке, — я воспользовалась распространившимся слухом о моей смерти, я покинула все; не останавливаясь, день и ночь спешила я сюда; я долго колебалась предстать пред вас, моего судью — paraî tre devant vous, mon juge; но я решилась наконец, вспомнив вашу всегдашнюю доброту, ехать к вам; я узнала ваш адрес в Москве.
Одна из девиц, красная, толстая и басистая, у которой всего-навсего были в лице только пара красных
щек, из которых смешно выглядывал намек на вздернутый нос и поблескивала из глубины пара черных изюминок-глазок, все время рассматривала Любку с ног до головы, точно сквозь воображаемый лорнет,
водя по ней ничего не говорящим, но презрительным взглядом.
Весь следующий день мать
провела в хлопотах, устраивая похороны, а вечером, когда она, Николай и Софья пили чай, явилась Сашенька, странно шумная и оживленная. На
щеках у нее горел румянец, глаза весело блестели, и вся она, казалось матери, была наполнена какой-то радостной надеждой. Ее настроение резко и бурно вторглось в печальный тон воспоминаний об умершем и, не сливаясь с ним, смутило всех и ослепило, точно огонь, неожиданно вспыхнувший во тьме. Николай, задумчиво постукивая пальцем
по столу, сказал...
Но она резко приподнялась с земли, села и нервно
провела руками
по лбу и
по щекам, точно просыпаясь.
Она это стала слушать, и вечищами своими черными
водит по сухим
щекам, и, в воду глядя, начала гулким тихим голосом...
Изо всех окон свесились вниз милые девичьи головы, женские фигуры в летних ярких ситцевых одеждах. Мальчишки шныряют вокруг оркестра, чуть не влезая замурзанными мордочками в оглушительно рявкающий огромный геликон и разевающие рты перед ухающим барабаном. Все военные, попадающие на пути, становятся во фронт и делают честь знамени. Старый, седой отставной генерал, с георгиевскими петлицами, стоя,
провожает батальон глазами. В его лице ласковое умиление, и
по щекам текут слезы.
Ахилла все забирался голосом выше и выше, лоб, скулы, и виски, и вся верхняя челюсть его широкого лица все более и более покрывались густым багрецом и пόтом; глаза его выступали, на
щеках, возле углов губ, обозначались белые пятна, и рот отверст был как медная труба, и оттуда со звоном, треском и громом вылетало многолетие, заставившее все неодушевленные предметы в целом доме задрожать, а одушевленные подняться с мест и, не
сводя в изумлении глаз с открытого рта Ахиллы, тотчас,
по произнесении им последнего звука, хватить общим хором: «Многая, многая, мно-о-о-огая лета, многая ле-е-ета!»
— Как ты похудел, мой бедный Дмитрий, — сказала она,
проводя рукой
по его
щеке, — какая у тебя борода!
Снова в лавке стало тихо. Илья вздрогнул от неприятного ощущения: ему показалось, что
по лицу его что-то ползёт. Он
провёл рукой
по щеке, отёр слёзы и увидал, что из-за конторки на него смотрит хозяин царапающим взглядом. Тогда он встал и пошёл нетвёрдым шагом к двери, на своё место.
Вера
провела рукой
по лицу, точно этот вопрос приклеился к её покрасневшим
щекам.
По уходе его Домна Осиповна тоже начала собираться и сказала Бегушеву, что она забыла в его кабинете одну пещь. Бегушев понял ее и
провел в свой кабинет. Там Домна Осиповна объявила ему, что ей целый вечер ужасно хотелось поцеловать его, что она и намерена исполнить, и действительно исполнила, начав целовать Бегушева в губы,
щеки, глаза, лоб. Он никогда почти не видал ее такою страстною.
Проводивши гостей, мать вернулась в гостиную и сказав: «Так ты, мерзкий мальчишка, не исполнил моего приказания и решился обмануть мать!» — ударила меня
по щеке.
Да, если уж
заводить речь о каких-то метафизических пятнах, незримо ложащихся на какую-то, не менее метафизическую совесть, то прежде надлежит изобрести средство, которое выгоняло бы эти пятна наружу и заставляло бы их гореть на лбу и
щеках человека неизгладимым свидетельством того праха, которым преисполнено в нем все, за исключением сюртука и штанов, всегда находящихся в безукоризненной исправности! А так как этого средства,
по счастью, не изобретено, то, стало быть…
Анна приняла на себя смиренный и постный вид, впрочем, не силилась плакать и все только
проводила своей красивой сухой рукой
по волосам и
щеке.
И Веретьев громко свистнул. Заяц тотчас присел, повел ушами, поджал передние лапки, выпрямился, пожевал, пожевал, понюхал воздух и опять пожевал. Веретьев проворно сел на корточки, наподобие зайца, и стал
водить носом, нюхать и жевать, как он. Заяц
провел раза два лапками
по мордочке, встряхнулся — они, должно быть, были мокры от росы, — уставил уши и покатил дальше. Веретьев потер себя руками
по щекам и также встряхнулся… Марья Павловна не выдержала и засмеялась.
Поликей
провез детей до кузни, высадил их, опять укутался, опять поправил шапку и поехал один маленькою, степенною рысью, подрагивая на толчках
щеками и постукивая ногами
по лубку телеги.
Маша
провела рукой
по волосам, слегка подперла
щеку, подумала и, сказав: «Прощайте-с», пошла вон из комнаты.
(
Проводя персиком
по его
щеке.)
И так мне стало, господа, приятно: ночь тихая, претихая, только изредка ветерок словно женской ручкой
по щеке тебе
проведет, свежо таково; сено пахнет, что твой чай, на яблонях кузнечики потрюкивают; там вдруг перепел грянет — и чувствуешь ты, что и ему, канашке, хорошо, в росе-то с подружкой сидючи…
Она подошла к мачехе, посмотрела на нее и, поставив у изголовья генеральши стакан молока,
провела по ее горячей
щеке свежею, озерною лилией.
— Это я, Горя! Это я… — зашептал, смеясь и плача знакомый голос; и Милица, то трепетно
проводила руками
по бледным
щекам Игоря, то снова припадала к его груди головой.
— А лица такие неприятные, глаза бегают… Но что было делать? Откажешь, а их расстреляют! Всю жизнь потом никуда не денешься от совести…
Провела я их в комнату, — вдруг в дом комендант, матрос этот, Сычев, с ним еще матросы. «Офицеров прятать?» Обругал, избил
по щекам, арестовали. Вторую неделю сижу. И недавно, когда на допрос
водили, заметила я на дворе одного из тех двух. Ходит на свободе, как будто свой здесь человек.
В кухне прочистилось; чад унесло; из кухаркиной комнаты, озираясь, вышел робко лавочный мальчик; у него на голове опрокинута опорожненная корзина. Она закрывает ему все лицо, и в этом для него, по-видимому, есть удобство. Кухарка его
провожает и удерживает еще на минуту у порога; она молча грозит ему пальцем, потом сыплет ему горсть сухого господского компота, и, наконец, приподнимает у него над головою корзинку, берет руками за алые
щеки и целует в губы. При этом оба целующиеся смеются.
Но теперь он — такой большой, с серьезным, думающим лбом — был покорен и ласков, как маленький мальчик. И в душе поднималось что-то тихое, матерински-нежное. Хотелось сделать ему приятное. Она сняла перчатку и ласково
провела рукой
по его
щеке.
Коса больной, ударив
по щеке школьника,
провела по нем красный рубец.
Бася нервно
провела ладонями от висков
по щекам.